Программа 2020 г.

Тема 2020 года:

Встреча постимперской и постколониальной парадигм: новые формы группности в исторической перспективе

Нарастающая поляризация современной общественной жизни широко эксплуатирует политику идентичности, что является отражением более фундаментального феномена – определенного типа социального воображения. Этот тип социального воображения стремится компенсировать неопределенность, вызываемую быстрой и непредсказуемой трансформацией реальности, верой в некие неизменные и коллективные идентичности. Если признается лишь один способ помыслить группность и полагающиеся ей права (гендер, расу или этничность), проще сохранять привычный социальный порядок, даже если экономические, культурные и политические контексты, в которых этот порядок сформировался, уже изменились до неузнаваемости. Подобный когнитивный механизм, стоящий за политикой идентичности, компенсирует отсутствие более адекватного осмысления меняющегося мира и неразвитость представлений о новых социальных формах, которые бы ему соответствовали.

Тот же когнитивный механизм мы наблюдаем в социальных и гуманитарных науках, которые, по идее, должны находиться в авангарде процесса создания нового типа социального воображения. Однако политический и концептуальный аппарат группности, сформированный к середине ХХ века, продолжает удерживать научный анализ в жесткой рамке коллективных сущностей типа “наций” и “империй”. Десятилетия господства конструктивистского подхода не повлияли на привычку использовать эти понятия для обозначения гомогенных групп и упорядоченных структур, которым приписывается статус реально существующих (разве что теперь принято говорить, что они “конструируются” из разных элементов, а не являются “примордиальными”). В этой логике социального воображения, созвучной современной политике идентичности, возможен лишь один способ “видеть, как государство” (seeing like a state); лишь один сценарий восприятия гомогенного “Запада” коллективными “русскими”; лишь один вариант советской субъективности – тех, кто научился “говорить по-большевистски”, причем, на единственно возможном диалекте этого новояза. Когда Габсбургская, Османская или Российская империи описываются как “многонациональные”, сам аналитический язык подсказывает, что конституирующим элементом этих сложных конструкций являются обособленные нации и этничности. Новые исторические направления, включая транснациональные и трансимперские подходы, воспроизводят этот же эффект на своем, активно развивающемся, историографическом поле – вместо релятивизации империй и наций как структур они заново утверждают структурализм в трактовке группности.

Эти подходы не то чтобы ошибочны, но они игнорируют широкий спектр отношений и практик, не вмещающихся в прокрустово ложе языка социальных и гуманитарных наук, пронизанного духом политики идентичности и воспринимающего группность как самоочевидную категорию. Альтернативой в данном случае является не анархический бунт против всяких моделей и категорий, а более внимательное и доверительное отношение к тому, как люди переживают и практикуют свою принадлежность к самым разным группам – культурным и политическим, социальным и экономическим. Имперскую ситуацию создает именно взаимоналожение разных форм групповой принадлежности, а не некие гипотетические “имперские структуры”. Сложное общество нелегко разделить и распределить по отдельным национальным ячейкам, поскольку культурные, территориальные и политические принадлежности и лояльности не совпадают друг с другом. Если же такое совпадение происходит, никакой репрессивный имперский режим уже не способен предотвратить распад некогда взаимопереплетенного сложного пространства разнообразия. По той же причине подлинная деколонизация невозможна, покуда постколониальные формации разделяют группистскую онтологию, созвучную политике идентичности и игнорирующую трансформирующее воздействие социальных контактов и культурного диалога на любые сложившиеся было сообщества.

Для реконструкции форм группности, актуальных для самих исторических акторов в прошлом, необходимо научиться расшифровывать их языки самоописания и самовыражения. Даже когда они напрямую упоминают империю и нацию, не исключено, что они понимают эти понятия иначе, чем мы сегодня, или их предшественники, или их же современники в иных обстоятельствах. Begriffsgeschichte (история понятий) является важной предпосылкой такого типа исследований, но никакие обобщенные определения, зафиксированные в словарях и прочих публикациях, не заменят контекстуализированного анализа “исполнения” группности на практике конкретными индивидуумами в конкретных обстоятельствах. Любые фиксированные идентичности проблематизируются, когда их деконструируют в многомерном контексте имперской ситуации.

Попытки осмысления группности при помощи жестких и однозначных сценариев коллективной идентичности игнорируют тот факт, что мы живем в постимперском и даже постнациональном мире. Этому новому миру все еще не хватает развитого языка описания опыта солидарности, которая на многих уровнях преодолевает национальные границы и противостоит имперским по духу притязаниям на глобальную гегемонию. На макроуровне все еще сохраняется нормативное представление о том, что только национальная группность может гарантировать гражданское участие в сообществе и интеграцию в него чужеродных элементов, тем самым позволяя избегать социальной аномии. Считается, что только нация делает возможной социально-ориентированную политику государства и плюрализм на международной арене. Но эти предположения опровергаются, по крайней мере, историческими исследованиями сходных ситуаций в прошлом. Историки пытаются выработать язык, который бы описывал гражданскую активность, не привязывая ее исключительно к конкретному изолированному сообществу, социальное сплочение – не ограничиваясь нормативными категориями аккультурации и ассимиляции, а социальную политику или разнообразие глобального мира – не ссылаясь на некие объективные “национальные интересы”.

В 2020 году редакторы Ab Imperio приглашают коллег присоединиться к этому совместному интеллектуальному усилию и поделиться с журналом результатами своих исследований. Нас интересуют статьи, посвященные любому периоду и обществу, освещающие несовпадение между тем, как люди ощущали свою принадлежность к сообществу, и концептуализацией этой группности в нарративах – синхронных или созданных впоследствии. Используя понятия “государство”, “нация”, “этничность” или “империя” как категории нашего аналитического языка, мы призываем вскрывать амбивалентность и многогранность их коннотаций, исследовать происхождение и трансформацию форм, которые обозначаются этими понятиями, а также истории тех, кто отслеживал и объяснял эти трансформации.   

За последние сто лет мы узнали очень много об империях и нациях. Пришло время обратиться к тому, что оказалось в тени этих однозначных форм – к иным способам выражения людьми своего социального мировоззрения (даже если они использовали при этом те же самые знакомые слова).  

1/2020 “В припадке рассеянности” (Джон Сили): механизмы империестроительства

Существовала ли империя, созданная по предварительному плану? ● Что обеспечивало успех строительства империй и что вело к неудаче? ● Возможно ли построить империю, стремясь создать нечто иное, и если да – то как? ● Строятся ли империи сверху или снизу? ● Когда современники начинают видеть империю? ● Возможно ли “translatio imperii”? ● Нарративы об империях: какой современный опыт и идеи они отражают и каким языком формулируют их? ● Как имперские противоречия сохраняются и переопределяются на границе эпох (например, в эпоху Великих Реформ, в Революцию 1917 года или в годы Второй мировой войны)?

2/2020 “Мы – народ”: “нация” между племенем и республикой
 

Многообразие значения слова “нация” в разных культурах и в разные эпохи. ● Все ли нации ведут себя единообразно? ● Существует ли формула настоящей нации? ● Феномен имперских национализмов. ● Недооцененные формы национализации: экономическая деятельность, дискурс продуктивности, коммуникативные сети. ● Конструирование иерархий группности социальными и гуманитарными дисциплинами в имперском и национальном контекстах. ● Коллективное подданство и гражданство между “империей” и “нацией”: дефиниции и опыт.

3/2020 “Хороший, плохой, злой”: гибридность, национализирующая империя и империалистический национализм
 
Как описать социальную реальность между “идеальными типами” империи и нации? ● Как империя трансформируется в нацию и наоборот? ● Могут ли гибридные формы быть устойчивыми? ● Переосмысливая проблему субалтерности. ● СССР как гибридная империя и нация.  ● Формы социального воображения в сложных обществах. ● Науки о человеке и вызов гибридности. ● Множественные темпоральности, прогрессивный эволюционизм и другие способы осмысления социального времени в сложных обществах.

4/2020 Недовольство группностью: исторические образы пост-порядка
 
Истории “некоторых проектов улучшения человеческой жизни”. ● Образы группности в исторической и сравнительной перспективах. ● Политика будущего и реинтерпретации прошлого. ● Политика идентичности и ее эпистемологические и политические основания. ● Постимперская историография и постколониальные истории. ● Группность как проблема глобальной и транснациональной истории. ● Эволюция правовых дискурсов индивидуальных и коллективных прав и обязанностей. ● Собирая в группу в моменты радикальных разрывов (революций, гражданских войн, политической дезинтеграции). ● Возможен ли постнациональный мир: размышляя о литературных и философских утопиях.

Постоянные рубрики:

Теория и методология ■ История ■ Архив ■ Социология, антропология и политология ■ АВС: Исследования империи  и национализма ■ Новейшие мифологии ■ Историография и рецензии.

О получении журнала и доступа к электронной версии пишите на abimperio.inc@gmail.com